По количеству проданных книг этого украинского писателя опережает лишь Тарас Шевченко. И даже просто слыша его псевдоним, хочется улыбаться — Остап Вишня. В эту пятницу автору цикла «Мисливські усмішки», бывшему редактору журнала «Перець», создателю неисчислимого числа фельетонов и юморесок исполняется 120 лет со дня рождения. Накануне юбилея «Сегодня» встретилась с его внучкой Марьяной Евтушенко, чтобы поговорить о судьбе писателя, настоящее имя которого Павло Губенко.
В отличии от творчества, жизнь Остапа Вишни не всегда была лучезарной. В 1933-м его арестовали и приговорили к 10 годам лишения свободы. Он отсидел от звонка до звонка в Ухтинско-Печорском исправительно-трудовом лагере (подразделение, входившее в структуру ГУЛАГа, позже рядом образовался город Ухта, республика Коми РФ). Повод для ареста был, мягко говоря, странный — терроризм. Якобы юморист с товарищами готовил покушение на известного партийного деятеля Павла Постышева. Обвинение было настолько нелепым, что на допросах в НКВД писатель не смог удержаться от шутки: «Почему бы вам не обвинить меня и в изнасиловании Клары Цеткин?» По иронии судьбы, через несколько лет сам Постышев был объявлен врагом народа и приговорен к высшей мере наказания. И, по семейной легенде, Вишня вновь не удержался от иронии, дескать, я же первый хотел его расстрелять! Но это было через несколько лет, а в начале срока юмориста едва самого не поставили к стенке. По рассказам очевидцев, а может, просто байка такая, писателя спас псевдоним — приказали ликвидировать Остапа Вишню, а заключенный по документам был под настоящей фамилией и именем — Павел Михайлович Губенко. Впрочем, родные скептически относятся к этой версии, и рассказывают историю о том, что деда спасли морозы, которые сковали реку Печору. Пароход с арестантами долго не мог пробиться к порту назначения. И пока арестанты шли по этапу, начальника лагеря успели снять с должности и расстрелять, а приказ о расстреле Вишни счастливо потерялся.
Лагерь. Уголовник Федя Зубов и писатель в арестантской робе
«СЕРИАЛ». «Если снять фильм по письмам, которые писали друг другу бабушка и дедушка в те годы, то получится сериал поинтересней, чем бразильские мыльные оперы. В переписке есть и боль, и слезы, и потерянные дети, и невероятные встречи, и, конечно, заканчивается все хеппи-эндом и улыбкой», — рассказывает Марьяна Леонидовна. Ее бабушка на время поселилась в маленьком городке возле лагеря и писала мужу: «Спасибi, Павлусю, що ти менi сьогоднi вночi наснився». Увы, власти запретили ей надолго остаться рядом с мужем. Варвара Алексеевна вместе с дочкой Марией переехала в Архангельск, потом в Рязань. Сын Павла Михайловича от первого брака Вячеслав остался у родни на Украине, а во время войны уехал учиться в Ленинград. «Біля мене хоть гвинтовка і багнет, — а хто ж вас та боронить? Бог? Скасували ж його?» — с горькой усмешкой пишет Вишня родным.
Супруга писателя. Отправилась в ссылку за мужем на север России
В лагере ему поручают написать цикл рассказов о труде заключенных. «И тут он не удержался от двусмысленного ироничного тона. С пафосом писал о том, что за последние годы на Севере значительно увеличилось население — смотрите, какой прогресс! — рассказывает Марьяна Леонидовна. — Незадолго до освобождения в тяжелом состоянии, с язвой, дедушка попал в лагере в больницу. Узнав, что писатель по образованию медик, лагерный врач взял его под свой патронат, зачислив в фельдшеры, что сделало жизнь немного легче. Но после того как Остапа Вишню выпустили на свободу в 1943 году, то сразу же вновь положили в московскую больницу. Лечили язву и попросту откармливали. В том виде, в котором он вернулся из лагеря, показывать общественности его было нельзя».
«ХЕППИ-ЭНД». Дочка писателя Мария во время войны поступила в московский институт и случайно узнала, что в одной из столичных больниц лежит отец. «Дедушка не узнал ее. Он помнил ее 10-летней девочкой, а пришла 20-летняя девушка. «Кто это?» — равнодушно спросил у медсестры писатель. «Мурочка», — прошептала мама прозвище, которое ей дали родители в детстве... Не менее драматична была встреча и с сыном. Узнав, где учится Вячеслав, Остап Вишня поспешил к нему в Ленинград. Заблудившись в чужом городе, он спросил у прохожего: «Как пройти к общежитию?» Парень ответил, что и сам там живет, поинтересовался, кого именно разыскивают. Услышав фамилию Губенко, признался, что он и есть потерянный сын. «Первое время Вячек был обижен, считал, что и отец, и мачеха его бросили, но потом из рассказов отца все понял», — рассказывает внучка писателя. Объединившись, семья перебралась в освобожденный Киев, где Остап Вишня вернулся к литературе. После войны жили неплохо: машина, трофейная мебель, купленная в комиссионках, телевизор с приемником, первый холодильник, первый телевизор. Но пережитое в лагерях пошатнуло здоровье писателя, он умер в 1956 году в возрасте 66 лет от сердечного приступа.
«ОСТАП ВИШНЯ — НЕ ОСНОВЬЯНЕНКО»
«Еще не было человека, который не спросил бы у меня, у моей мамы и бабушки, почему дедушка выбрал для себя такой псевдоним, — признается внучка писателя Марьяна Евтушенко. — Но никто в нашей семье не знает ответа на этот вопрос. Скорее всего, просто понравилось словосочетание, оно само по себе настраивает на веселый лад. Но в наше время многие люди совсем не интересуются литературой, так что путают Вишню с Квиткой-Основьяненко».
Родился Остап Вишня 13 ноября 1889 года на хуторе Чечва близ городка Грунь Зиньковского уезда Полтавской губернии в большой, «семнадцатидетной» крестьянской семье. С 1907 года работал фельдшером, но через десять лет променял эту профессию на литературу и журналистику. А в 1921 году в «Сельской правде» увидел свет его псевдоним. Кредо писателя было: «У кого уже не хватает духа посмеяться над своими собственными недостатками, лучше тому век не смеяться».
ВНУЧКА: «Я ВЫРОСЛА В «КВАРТИРЕ-МУЗЕЕ»
Переезд. Квартиру, где жил дед, пришлось продать
На свободу после без малого десятилетнего срока Остап Вишня вышел в 1943 году в Москве. Как подозревают родные писателя, кто-то из чиновников решил, что воюющей стране не хватает юмористов, которые могли бы поднять боевой дух. Возможно, похлопотал кто-то из известных писателей — после лагеря Вишню лечили от язвы в московской клинике, потом помогли переехать в Киев. 1944-й год семья писателя встречала в столице Украины.
Остап Вишня руководил юмористическим журналом «Перець» и помимо этого выступал со своими произведениями. Остапа Вишню могли пригласить и работники завода, и сотрудники жэка — он никому не отказывал. Говорят, что он читал свои рассказы ровным тоном, без актерской игры, но зрители все равно хохотали до слез.
По этому телевизору Остап Вишня смотрел новости
Первое время писатель с супругой жил у друзей, потом получил квартиру в центре, а еще позже переехал в знаменитый дом на улице Ленина (нынче — Б. Хмельницкого. — Авт.), где жили семьи литераторов и критиков. «Дедушка умер, когда мне было всего три года. Я выросла в «квартире-музее». Днем там работали аспиранты, приходили школьники на экскурсии, которым бабушка рассказывала про Остапа Вишню. А мы с братом, придя из школы, аккуратно протискивались на кухню, чтобы пообедать. На пятерых человек были две жилые комнаты... С двенадцати лет я раскладывала раскладушку в кабинете у дедушки, где была большая библиотека, и всю ночь читала», — рассказывает Марьяна Евтушенко. Но делать в квартире музей Остапа Вишни государство не захотело. Семь лет назад внучка квартиру продала. По словам наследников, по соседству с домом начали строить торговый центр, по всему зданию пошли трещины, а на ремонт квартиры денег не было, и новыми жильцами стали люди из Донецка, которые откликнулись на объявление «продается квартира».
Шахматы из хлеба были сделаны в лагерях
Семейные реликвии забрали по своим домам внуки. У Марьяны Леонидовны остался массивный письменный стол, за которым работал Вишня. Рядом стоит один из первых отечественных телевизоров с линзой. Для того чтобы писать фельетоны на злобу дня, надо было быть в курсе последних новостей. На стенах кухни развешана коллекция тарелок, в том числе сделанных и на знаменитой Межигорской фаянсовой фабрике. Их писатель очень ценил. Одна из главных достопримечательностей «домашнего музея» — шахматы из хлеба. Остап Вишня сделал их будучи заключенным. А на балконе у Марьяны Леонидовны растет куст алоэ, которому уже больше 60 лет. В свое время супруга писателя делала ему из этого растения лекарство от язвы.
«МОЯ ВАРЯ СОСТОИТ ИЗ ЗМЕИНЫХ СПИНОК»
Остап Вишня и Максим Рыльский. Любили вместе охотиться
Остап Вишня был заядлым охотником еще со времен молодости, но из-за слабого здоровья в последние годы своей жизни стрелял в основном птицу — для того, чтобы выследить зайца или крупную дичь, нужно много ходить. Охотничью компанию писателю-юмористу составляли коллеги: поэт Максим Рыльский и писатель Петр Дорошко. Иногда брала в руки ружье и супруга Остапа Вишни, но все больше, чтобы пострелять по мишеням. Да собственно, и юморист не стремился добыть как можно больше зверья, гулял, отдыхал и, конечно же, подшучивал над друзьями.
Однажды они с Рыльским убили зайца, но в сумку класть не стали. Написали записку: «Зачем ты меня убил?», положили ее рядом с русаком, а самого зверя поставили так, чтобы выглядел «как живой». Как вы понимаете, зайца «подстрелил» еще один охотник и, прочитав предсмертное письмо, расхохотался, сразу поняв, кто его авторы.
Еще одним спутником на охоте был спаниель Гай. Пес участвовал в выставках, и даже получил серебряную медаль, как подозревают родные, не за экстерьер, а за «родство» с писателем. К слову, охотники считали за честь получить потомство именно от этого пса, и у него было невероятное количество щенков. После смерти хозяина верный пес заскучал, начал убегать из дома, рыскать по местам, где с ним гулял хозяин, и в итоге попал под машину.
Гай. После смерти хозяина спаниель затосковал и убежал из дома
О ЖЕНЕ И ПОЛ-ЛИТРЕ. По воспоминаниям друзей, Остап Вишня порой прикладывался к рюмке, хотя и язвой болел, и жена Варвара Алексеевна запрещала. Говорят, что она могла грозно одернуть мужа: «Павлуша, тобі досить». Писатель ворчал: «Моя Варя состоит из змеиных спинок», но слушался. Как вспоминают родные, по дороге от работы домой Остап Вишня мог зайти «выпить 100 граммов» в одну из забегаловок. Супруга, прекрасно зная его маршрут, иногда «выходила наперерез» и поджидала у дверей питейного заведения.
Однажды пресекла «контрабандиста» Рыльского. Приходя в гости к Вишне, он выворачивал карманы, дескать, пол-литра не принес, но вскоре и хозяин, и гость подавали явные признаки опьянения. Оказывается, поэт проносил небольшие бутылки в своей кожаной папке.
НЕМНОГО ЮМОРА ОТ ВИШНИ
— Про що думаєте, Iване Iвановичу?
— Про Америку! Яка все-таки технiка.
— А що таке?
— Кажуть, двоствольну стопку видумали!»
«Коли не повезе, тобто коли бах-бах! — i повз торбу, не сумуйте, старайтесь їхати чи йти з полювання повз базар... Коли дружина чи мама, охнувши, кине вам:
— Та це ж курка, а не качка! — ви авторитетно заявiть:
— Це — качка. Тепер усi такi качки пiшли. Яровизованi...
— А чому в неї горло перерiзане?
— Чому? Чому? Все вам так ото цiкаво знати. Летiла, побачила, що нацiляюсь, виходу не було, взяла й... зарiзалась. Що ж тут дивного?!»
Взимку шкурка в лисицi робиться густа-густа та лискуча, та пухната, а, як вiдомо, лисицю полюємо виключно через її знамените хутро, що має наукову назву — горжетка.
